Добыча - Страница 46

В лаборатории Мэй не было. Оглядевшись, я увидел, что приоткрыта боковая дверь, ведущая вниз, к залу ферментации. К огромным бакам из нержавеющей стали.

Мэй стояла у третьего из них, что-то записывая на зажатом в пюпитре листке бумаги. Она взглянула на меня, потом бросила короткий взгляд на потолок, где висела камера системы безопасности, и ушла за бак.

Я двинулся за ней следом. Правильно, здесь бак заслоняет камеру.

– Они спят при включенном свете, – сказала Мэй. Я кивнул. Теперь я знал, что это означает.

– Они все инфицированы, но это их не убивает.

– Да, – сказал я, – только не могу понять почему.

– Должно быть, рой эволюционировал, – сказала Мэй, – приобрел толерантность к ним.

– Так быстро?

– Эволюция может протекать быстро, – ответила она. – Думаю, развилась такая форма, которая способна передаваться от человека к человеку.

– Мороз по коже, – сказал я. Она кивнула.

– Но что мы тут можем сделать?

И вдруг она, к моему удивлению, беззвучно заплакала. Слезы потекли у нее по щекам. Мэй всегда была такой сильной. И то, что она теперь так перепугана, совсем лишило меня присутствия духа.

Она покачала головой:

– Мы ничего не можем. Они убьют нас, как убили Чарли.

Мне следовало сообразить, что рой способен одновременно развиваться в двух направлениях. Тогда я был бы лучше готов к тому, что происходило теперь.

Интересно, а что еще я проглядел? Что с самого начала упустил из виду? Возможно, тот факт, что мой первый контакт с роем породил аллергическую реакцию, которая едва не убила меня? Мэй назвала ее колиформной реакцией. Вызванной токсином, который выделяют присутствующие в рое бактерии Е. coli.

– Мэй, – сказал я, – постой-ка.

– Что?

– Не исключено, что нам все же удастся остановить их. Она в этом сомневалась, однако слезы вытерла и меня выслушала.

Я сказал:

– Рой состоит из частиц и бактерий, которые поставляют сырье для воспроизводства частиц, так? Хорошо. Значит, если умрут бактерии, умрет и рой?

– Вероятно. – Она нахмурилась. – Ты думаешь об антибиотике? Для того чтобы избавиться от заражения Е. coli, нужны большие дозы антибиотика…

– Нет. Я не об антибиотике думаю. – Я похлопал рукой по баку. – Я думаю вот об этом. Мы выпустим это в воздух. Они будут вдыхать его. Не отключай этот бак, Мэй. Запусти бактерии в систему. Пусть начнется поточное производство вируса.

Мэй вздохнула:

– Не сработает, Джек. Если я запущу бактериофаг в сборочные линии, вирус разрушит клеточные мембраны. Их фрагменты забьют фильтры. Час-другой, и сборочные линии начнут перегреваться, сработает система безопасности, которая все выключит.

– А можно отключить систему безопасности?

– Код знает только Рикки. Да и отключать ее слишком опасно. Часть системы работает при высокой температуре и под высоким напряжением. А в щупальцах создается куча кетонов и метан. Если его не откачивать, достаточно одной искры… – Она умолкла, пожав плечами.

– Что ты хочешь сказать? Все может взорваться?

– Да, все взорвется. Отключи систему безопасности, и взрыв произойдет через несколько минут. Через шесть, самое большее – восемь.

Я оглядел помещение: стальные баки, возвышавшиеся надо мной, ящик с пробирками у ног Мэй, пластиковую бутыль с водой. Взглянул на саму Мэй. И у меня созрел план.

– Хорошо. И все-таки запусти в систему вирус.

– Зачем, Джек? Что это нам даст?

Все последнее время Мэй была мне хорошим товарищем, а теперь у меня возник план, рассказывать о котором я ей не собирался. Противно было так с ней поступать, но мне необходимо было отвлечь тех, других.

А она должна была мне помочь – и это означало, что ей необходимо было считать, будто план у меня совсем другой.

– Мэй, – сказал я, – нам нужно отвлечь их внимание. Выпусти вирус в сборочную линию. А я тем временем поднимусь с вирусом под крышу, в техническую зону, и заправлю им резервуар противопожарной системы. А после включу разбрызгиватели.

Она кивнула:

– Может, что-нибудь и получится.

– Ничего лучшего придумать не могу. А теперь дай мне несколько пробирок с вирусом. И необходимо, чтобы ты обеспечила хоть какой-то запас времени.

– Но как я это сделаю?

Я сказал ей как. Она состроила гримасу:

– Ты шутишь! Они ни за что на это не пойдут!

– Разумеется, нет. Мне просто нужно выиграть время.

Мэй наполнила пробирки густой коричневой жижей. Пахла эта жижа фекалиями. И выглядела точно так же.

Я взял одну пробирку, вдохнул поглубже и проглотил ее содержимое. Сначала я думал, что меня вырвет, но ничего, обошлось. Я вдохнул еще раз, глотнул из бутыли воды и взглянул на Мэй.

Она тоже взяла пробирку, зажала нос, глотнула. Я протянул ей бутыль, Мэй отпила воды и вылила остаток на пол. Потом наполнила бутыль той же коричневой жижей. И наконец повернула ручку крана на баке.

– Ну вот, – сказала она. – Вирус пошел в систему.

– Хорошо, – отозвался я, сунул две пробирки в нагрудный карман рубашки и взял бутыль. – Еще увидимся.

И я торопливо ушел.

Шагая по коридору, я думал, что шансов на успех у меня, вероятно, один из тысячи.

Позже я просмотрел всю сцену, заснятую камерой системы безопасности, и потому знал, что случилось с Мэй.

Она вошла на кухню, неся ящичек с пробирками. Все остальные были там.

Рикки спросил:

– Что это ты принесла, Мэй?

– Бактериофаг, – ответила она. – Взяла его из ферментационного бака.

Джулия подняла на нее взгляд:

– Фу, ну и вонища.

– Джек только что выпил одну пробирку. И меня заставил выпить.

Рикки всхрапнул: